Категория залога в финском и удмуртском языках

Термин «залог» служит для обозначения той грамматической категории, опирающейся на определённую систему грамматических форм (морфологических и/или синтаксических). Залог является постоянной лексико-грамматической категорией глагола, которая выражает отношения между действием, называемым глаголом, субъектом и объектом этого действия. Заголовость может быть определена, как комплекс ФСП (функционально-семантического поля), которые охватывают разноуровневые средства, характеризующие глагольные действия в его отношении к субъекту или объекту как семантическим категориям, которым соответствуют тот или иной элемент синтаксической структуры предложения (в традиционной терминологии – подлежащее, прямое или косвенное дополнение). Залоговость (образованный по образцу модальность) относится к ряду таких понятий как аспектуальность, темпоральность, модальность, персональность (Бондаренко, 1966а, б, 1967). Таким образом, залог охватывает не только грамматическую категорию, но и весь комплекс разноуровневых (морфологически, словообразовательных, синтаксических, лексико-синтаксических, лексических) языковых средств, служащих для выражения залоговых отношений.

Все типы залоговости представляют собой характеристику глагола-сказуемого в его отношении к подлежащему или другому носителю предикатного признака (подлежащее или другие элементы синтаксической структуры предложения, заключающие с себе дискретное – выступающие с отдельной форме, или недискретные – совмещённое с формой предиката, представления субстанции, которой приписывается предикатный признак), рассматриваемому с точки зрения его соответствия его семантическому субъекту и семантическому объекту. Различие активности/пассивность заключается в том, что предикативный признак приписывается его носителю, либо как субъекту, от которого исходит действие, либо как объекту, на который оно направлено. Активность может быть истолкована, как исходно-субъективная, а пассивность исходно-объективная ориентация действия предиката. Характеристика совпадает с тем, что ряде работа называется центробежной (при активе) и центростремительной (при пассиве) направленностью глагольного действия.

Устранение субъекта с центральной позиции в структуре предложения и замещения этой позиции объектом может быть живым процессом, протекающим при формировании высказывания (например, когда автор избегает подчёркивание своей личности и изменяет первоначальный вариант типа Мы рассматриваем это понятие… вариантом, в котором субъект отодвигается на второй план: Это понятие рассматривается нами…) Подробнее рассмотрим на примерах финского и удмуртских языках.

В грамматиках финского языка по форме различается два «основных класса» глагола – актив и пассив, охватывающие как переходные, так и непереходные глаголы. Не отражая в современном языке залогового противопоставления глагольных форм, названия «пассив» и «актив» употребляются по традиции, потому что ранее, к примеру, «пассив» имел пассивный характер и изменялся по лицам и по числам.

Активный залог чаще встречается в простых финских предложениях. Он используется для того, чтобы рассказать о совершаемом действии. Форма актива в предложениях, как правило, употребляется с подлежащим (лицом, субъектом, производящим действие). Например:

Minä kirjoitan kirjettä.
Я пишу письмо

Minä syön ja juon ravintolassa.
Я ем и пью в рестороне.

Olen opiskellut suomea jo kolme vuotta.
Я учу финский уже три года.

Olen kaynyt Suomessa monta kertaa.
Я был в Финляндии много раз.

Финский пассив представляет собой глагольную категорию, образуемую с помощью морфемы –(Т)ТА- и личного окончания (-Vn). Данная морфема имеет акузативное происхождение и обозначает деятеля, каузирующего действие. По происхождению эта морфема восходит к аблативу как скрытому падежу каузатива. В некоторых выражениях народной речи аблатив, как поверхностный падеж выражения агенса, сохранился:

Se on siltä tehty, mikä meiltä on tekemättä,
То есть он –АБЛ сделать -2 Прич пас, что мы Абл есть не сделал

sanoi akat ruumiista.
«Сделано им то, что нами не сделано, сказали бы женщины о теле».

Иногда обозначения деятеля может быть поверхностным (чаще встречалось в официальном языке XX века):

Susi ammuttu minulta ja korvat leikattu nimismieheilä
Волк-ном, застрелить -2причаспассивая-Абл и уши- Норм.отрезать-2причастие пассива инспектор-Абл
Волк застрелян мною и уши отрезаны инспектором.

On vahinko, että agentti niin monelta väärinkäytetään!
Есть жаль, что агенс так многий – Абл неправильно –употреблять ПасПрез
Жаль, что агенс многими людьми неправильно употребляется.

То есть глагольная форма представляет собой моноперсональную форму, указывающая на неопределённое количество скрытых субъектов. В пассиве синтаксический объект сохраняет свой статус, то есть он не подвергается промоции. В финском языке употребляются переходные и непереходные глаголы в прошедшем или настоящем временах. Предпосылкой для образования финского пассива служит лишь то, что подразумеваемым производителем действия должен прототипически быть человек.

Категория залога в удмуртском языке является одной из слабо разработанных областей грамматики удмуртского языка. В первой грамматике удмуртского языка «Сочиненiя принадлежащiе къ грамматике вотского языка» (С.-Петербург, 1775) впервые приведены примеры на залоговые формы. Принято выделять тетрарную систему залоговых форм, складывающуюся из двух оппозиционных пар: понудительность-непонудительность, возвратность-невозвратность (мисьтаськытыны – заставить умываться).

В группе глаголов возвратного залога отмечается два основных значения: собственно-возвратное, взаимно-возвратное, а также четыре дополнительных, побочных значений:

глаголы, выражающие изменения в состоянии субъекта действия (шулдыръясыны-веселиться);
глаголы, обозначающие действия, которые замыкаются в самом субъекте действия (басьяськыны-закупать);
глаголы, обозначающие действия, которые характеризуют субъект действия (чепылляськыны-щипаться);
глаголы, обозначающие обычные занятия (лыдӟиськыны-заниматься чтением).

В удмуртском языке формальным признаком глаголов возвратного залога является наличие суффиксов -ськ-/-ск-, -иськ-/ ӥськ-.

В систему удмуртского языка выделяются следующие схемы отношений субъект-объект:

Корка лэсьтӥське. Дом строится (О1).
Мон сяська суредай. Я нарисовала цветок (S1-O1).
Мон мисьтаськисько. Я умываюсь (S1=О1).
Света монэ мисьтиськытӥз. Света заставила меня умыться (S2-O2, S2-O1).

Таким образом, выделяется следующие формы залога: активный, средний и пассивный. К нулевому залогу относятся все непереходные глаголы, характеризующиеся отсутствием прямого объекта (пуктыны-сидеть), каузативные формы активного залога (вурыны-пить), глаголы, образованные от переходных глаголов с помощью аффикса –ты- (выражает прямое воздействие на прямой объект), понудительная форма активного залога с суффиксом –ты(-) (вурытыны-заставить шить). Возвратно-куративая (понудительная форма) активного залога имеет маркеры возвратности (мисьтӥськытыны). Средний залог оформляется показателями –(и)ськы-, -скы-/ськы-, имеют семантическую соотнесенность субъекта и объекта с одним и тем же лицом или вещью (ӟыгыртӥськыны-обниматься). Пассивный залог встречается довольно редко (коркаос пуктӥсько-дома строятся). Чаще употребляется причастные формы пассива (дэрем вурымтэ-платье не сшито).

Таким образом, важным различительным признаком семантико-синтаксическом плане является то, что в пассивных конструкциях финского языка введение выражения агенса недопустимо. Это означает, что в финском пассиве происходит полная дефокусировка агенса. В предложениях идентификация производителя действия, если она нужна, происходит на основе контекста и ситуации. Значит отсутствие выражения агенса, представляющее собой один из основных признаков синтаксической устроенности ПК финского языка, не играет центральной роли в её анализе на функционально-прагматическом уровне. Это в свою очередь означает, что финский пассив способен выполнять даже более надёжно, чем пассивы в большинстве других языков, основную функцию пассива, т.е. дефокусировать производителя действия.

Повторим, залоги в удмуртском языке – одна из слабо разработанных областей грамматики и требует более глубокого изучения. На данный момент в источниках выделяется два основных значения: понудительность-непонудительность, возвратность-невозвратность Глаголы возвратного залога имеют богатейшую семантическую вариацию. В удмуртском языке выделяются два вида спряжения, одной из центральных в составе морфологических категорий глагола является категория наклонения (изъявительное, повелительное и сослагательное).

Список использованной литературы.

Бондарко А.В. Проспект функциональной морфологии русского языка и фрагмент «Категория залога» // Функциональный анализ грамматических категорий и единиц. Л., 1976.
Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Отв. ред. А. В. Бондарко. — СПб.: «Наука», 1991.
Гухман М.М. Развитие залоговых противопоставлений в германских языках: опыт историко-типологического исследования родственных языков. М, 1964.
Кондратьева Н.В. К вопросу о формах залога в удмуртском языке // Тезисы докладов 5-й Российской университетско-академической научно-практической конференции / Удмурт. гос. ун-т, Физ.-техн. ин-т УрО РАН, Ин-т приклад. механики УрО РАН, ИИЯЛ УрО РАН, Естественно-гуманит. науч.-образоват. комплекс, Гос. комитет УР по науке, высш. и сред. проф. образованию ; отв. ред.: В. А. Журавлев, С. С. Савинский. - Ижевск, 2001. - Ч. 1. - С. 101-103.
Грамматические значения глаголов возвратного залога в удмуртском языке / И. А. Коткова // Вестник Удмуртского университета. - 1993. - № 6. - С. 24-27.
Мельчук, И. А. «Определение категории залога и исчисление возможных залогов: 30 лет спустя» // 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе. - М., 2004.
Серебренников Б.А., Керт Г.М. (ред.) «Грамматика финского языка. Фонетика и морфология». М.-Л.: Издательство АН СССР, 1958.
Храковский В.С., Сильницкий Г.Г., Долинина И.Б. «Залоговые конструкции в разноструктурных языках». Л.:Наука, Ленингр. отд-ние, 1981.
Funkcii passiva v russkom i finskom jazykah (Правила пассива в русском и финском языках- Functions of the passive in Russian and Finnish) Vanhala-Aniszewski, Marjatta, University of Jyväskylä, 1992.